Эта страница была вычитана
наго мироваго суда очень богата длами по нарушенію тишины и порядка женщинами.
Въ описываемое нами время особенно отличались нахальствомъ и задорностью ночныя сильфиды Невскаго проспекта. Многія изъ нихъ сами безъ церемоніи «приставали» къ прохожимъ мужчинамъ и часто, на отказъ отъ соблазнительнаго предложенія, разршались бранью и насиліемъ. Идетъ по Невскому скромный семейный чиновникъ. Къ нему привязывается встрчная двица съ предложеніемъ «проводить» ее. Онъ уклоняется и—въ отвтъ получаетъ нсколько ударовъ зонтикомъ, сопровождаемыхъ площадной бранью.
Подгулявшій молодой человкъ поздно ночью стучится въ запертую дверь ресторана, но ему не отпираютъ.
— Что, тебя, бдненькаго, не впустили? — съ участіемъ спрашиваютъ его мимопроходящія дв дамы.
— Разв я вамъ далъ поводъ говорить мн «ты?»—возражаетъ молодой человкъ.
— Какъ ты смешь стоять передъ нами въ шляп? Мы — великобританскія подданныя и можемъ за это объявить русскимъ войну!—и посл этого неожиданнаго ultimatum’а, великобританки сбили съ молодаго человка шляпу, нанесли ему удары по лицу, ругали всхъ русскихъ свиньями и «вели себя хуже извощиковъ,» по показанію свидтелей. Дорогой въ участокъ они продолжали дебошъ и нанесли оскорбленія городовому.
Выходятъ ночью изъ трактира Палкина двое мужчинъ и — длаются предметомъ нападенія цлой толпы развязныхъ вакханокъ Невскаго; он окружили ихъ и стали тащить съ собою, съ крикомъ и смхомъ. Т начали отбиваться, красавицы не отстаютъ и, видя безуспшность своей тактики, начинаютъ бить несговорчивыхъ кавалеровъ. Такими скандалезными сценами всю ночь напролетъ разнообразилась, бывало, шумная жизнь Невскаго проспекта.
А вотъ еще примръ, не единственный въ своемъ род, женскаго ухарства скандалезнаго свойства, подъ вліяніемъ винныхъ паровъ. Какъ-то, на масляниц каталась по улицамъ кавалькада всадниковъ, среди которыхъ привлекъ вниманіе прохожихъ и полиціи юный, отчаянный наздникъ, мчавшійся на своей лошади въ карьеръ и выдлывавшій въ это время различныя эволюціи, кото-
Тот же текст в современной орфографии
наго мирового суда очень богата делами по нарушению тишины и порядка женщинами.
В описываемое нами время особенно отличались нахальством и задорностью ночные сильфиды Невского проспекта. Многие из них сами без церемонии «приставали» к прохожим мужчинам и часто, на отказ от соблазнительного предложения, разрешались бранью и насилием. Идет по Невскому скромный семейный чиновник. К нему привязывается встречная девица с предложением «проводить» её. Он уклоняется и — в ответ получает несколько ударов зонтиком, сопровождаемых площадной бранью.
Подгулявший молодой человек поздно ночью стучится в запертую дверь ресторана, но ему не отпирают.
— Что, тебя, бедненького, не впустили? — с участием спрашивают его мимо проходящие две дамы.
— Разве я вам дал повод говорить мне «ты?» — возражает молодой человек.
— Как ты смеешь стоять перед нами в шляпе? Мы — великобританские подданные и можем за это объявить русским войну! — и после этого неожиданного ultimatum’а, великобританки сбили с молодого человека шляпу, нанесли ему удары по лицу, ругали всех русских свиньями и «вели себя хуже извозчиков», по показанию свидетелей. Дорогой в участок они продолжали дебош и нанесли оскорбления городовому.
Выходят ночью из трактира Палкина двое мужчин и — делаются предметом нападения целой толпы развязных вакханок Невского; они окружили их и стали тащить с собою, с криком и смехом. Те начали отбиваться, красавицы не отстают и, видя безуспешность своей тактики, начинают бить несговорчивых кавалеров. Такими скандалезными сценами всю ночь напролет разнообразилась, бывало, шумная жизнь Невского проспекта.
А вот еще пример, не единственный в своем роде, женского ухарства скандалезного свойства, под влиянием винных паров. Как-то, на масленице каталась по улицам кавалькада всадников, среди которых привлек внимание прохожих и полиции юный, отчаянный наездник, мчавшийся на своей лошади в карьер и выделывавший в это время различные эволюции, кото-
